Зеркало городского киномеханика: Александрапольская трилогия: Книга III

«Зеркало городского киномеханика» - заключительная часть «Александрапольской трилогии». Незапертая дверь в удивительный город: упакованные современными окнами старые фасады, неосевшая пыль рухнувших домов и мираж несуществующих стен, скрепленные воедино раствором старых фильмов, реальных воспоминаний и документальности.

Образ не только визуально, но даже тактильно ощутимый – до упругого сопротивления пальцам пирожка, завернутого в газету. Это невозможно объяснить одним действием инструментов из арсенала автора: кино, волшебного фонаря и зеркала. Они лишь свет, его творцы или ассистенты. Но пирожок упрямо обжигает ладонь. И следом за другими отражениями – настоящими, придуманными, предполагаемыми – навсегда остается в глубине покрытого серебром стекла.

И традиционное для трилогии смешение времен становится как никогда логичным. Потому что для зеркальных отражений не имеют значения числа, месяцы и годы. Они лишь наслаиваются друг на друга, перемешиваются и происходят, существуют одномоментно. И заглянувшие в него киногости – белый буйвол, всадник без головы, перекрашенная трава – становятся живыми. А некоторые реальные, проходные герои – напротив, карикатурными, ненастоящими.

И мелькают кадры бесконечно оседающей под ударами землетрясения колокольни, но они больше не часть «культурной жизни», не узел системы жалости к себе. А фрагмент городского кода, позволяющий не превратить память в бетонную плиту самолюбования.

И в этом зеркале тщательно лелеемый автором образ высокомерного горожанина рассыпается под светом безусловной любви к городу, попытки защитить его. Защитить как близкого, родного человека – от унижения, от варварства, от ненависти, от чистого зла. Которое не в трагедиях, не в катастрофах. А в утрате чести и в снисходительности к этому.

Но... Но если погасить в кинотеатре свет, он соберется в луч, расширяющийся к экрану. И начнется кино. Потому что главное свойство света, его творцов и ассистентов – отдавать. Сохраненное, исправленное, вылеченное. То, что казалось давно утраченным. То, что казалось вообще несуществующим.